Какова связь между санскритским «атман» или тибетским «даг» (bdag), обычно переводимым как «я», и западным понятием (религиозным или иного плана) «души»? Иными словами, в каком смысле – если это вообще так – учение Будды о не-я учением является о том, что у нас нет души?
Хотя буддизм широко известен своим упором на «не-я», это не означает, что Будда полностью отвергал существование «я». На самом деле, один раз, когда Будде задали вопрос о существовании «я», он отказался дать утвердительный или отрицательный ответ (Самьютта-никая, IV, 400). В соответствии с его собственным более поздним объяснением, если бы он полностью отверг существование «я», это могло бы быть неправильно понято как форма нигилизма или полное философское отвержение реальности. Этой позиции он всегда тщательно избегал. Будда призывал нас на основе собственного опыта и рационального анализа проверять, существуем ли мы как неизменное, единичное, независимое «я». Далее мы можем исследовать собственный опыт, чтобы понять, существуем ли мы подлинно как «я», или душа, существующие в отрыве от тела и ума и каким-то образом несущие за них ответственность – вроде управляющего директора в компании из тела и ума. В учениях, записанных на языке пали, Будда отвергает существование подобного независимого «я», или души, и это – основа для буддийского понятия о «не-я». С другой стороны, в некоторых учениях махаяны – в частности, тех, что посвящены природе будды – приписываемые Будде наставления утверждают, что наша подлинная самость сокрыта в нашей природе будды (или том, что в Великом Совершенстве тибетского буддизма называется «первозданным осознаванием»). То, отвергают ли какие-либо из этих учений существование «души», полностью зависит от того, как мы это понятие определяем.
Что в буддийских учениях говорится о политике и как следует к этой сфере относиться?
Говоря о буддийском отношении к политике, полезно отметить, что сам Будда происходил из царской семьи, так что рос в политической среде. После своего просветления он обширно взаимодействовал с политическими лидерами, часто давая им советы о том, как решать государственные вопросы. Это также касалось и последующих буддийских мудрецов, таких как Милинда, Нагарджуна, Падмасамбхава, и многих других. Что до нас, жителей современного мира, царство политики – сфера, в которой обществу можно принести огромную пользу, а также огромный вред. С исторической точки зрения, буддизм никогда не был безразличен к делам государства, что мы совсем недавно увидели на примере политического активизма буддийских монахов Мьянмы. Тем не менее, на порыв к политическому активизму буддизм также откликается с предупреждением об осторожности: когда мы становимся политически активны, нам нужно пристально проверять свои умы и побуждения, чтобы осознать, какова степень наших умственных омрачений – привязанность к своей стороне (своим воззрения и т.д.), враждебность к стороне другой (восприятие наших противников как злых, низших, заслуживающих презрения и т.д.) и помраченность, что овеществляет разделение между нами и другими. Коль скоро наш ум подвержен этим умственным ядам, лучший вид активизма – сперва очистить наши умы и взращивать такие добродетели, как мудрость и сострадание. Если мы видим, что наши побуждения альтруистичны, а действия направляемы здравым суждением и ясностью видения, вполне уместно перейти к действиям и предложить миру лучшее, чем мы можем поделиться.
Некоторые буддисты гордятся тем, что современная наука представляется более «буддийской», чем, например, «христианской». Однако мне кажется, что современная наука подвержена абсолютизму и атеизму, и потому никакой религии не следует пытаться под неё подладиться (и наоборот). Не могли бы вы это прокомментировать? Спасибо.
Как мне кажется, говорить, что наука в целом подвержена абсолютизму и атеизму – излишнее обобщение. В соответствии с опросом, о котором в 1998 году писал журнал Nature, на вопрос о вере в «личного бога» 7% членов Национальной Академии Наук ответили утвердительно, в то время как 72% выразили «личное отсутствие веры», а 21% выразили «сомнения или агностицизм». В соответствии с другим опросом, опубликованным в 1914 году в Scientific American, 40% ученых утверждали, что верят в Бога. Опрос с тем же набором вопросов был вновь проведен в 1997 году, а результаты также опубликованы в Scientific American; опрос показал, что 40% ученых все еще верят в Бога. Проведенный еще позже опрос показал, что о вере в Бога заявляют 60% ученых. Национальная Академия Наук формально заявляет: «То, существует ли Бог – вопрос, относительно которого позиция науки нейтральна». Очевидным образом, между учеными по этому вопросу существует раскол, так что они, безусловно, не все являются атеистами. О тех, кто придерживаются абсолютистского отношения к науке, обычно говорят, что они пропагандируют «сциентизм», подразумевающий веру в то, что (1) наука является нашим единственным источником подлинных знаний о мире, (2) единственным способом понять роль человечества в мире, и (3) предоставляет единственное достоверное представление о мире в целом. Хотя многие ученые и их последователи действительно отстаивают подобного рода идеологический фундаментализм, сходный, во многом, с фундаментализмом религиозным, многие отвергают это упрощенческое представление о науке. В 2003 году, посещая встречу в Массачусетстком технологическом институте, я был поражен открытостью и смирением президента МТИ и директора осуществляемого там проекта по расшифровке генома – двух выдающихся ученых! Вкратце, в науке, как и во всех остальных человеческих институтах, встречаются индивидуумы закоснелые и догматичные – и индивидуумы с открытым умом, искренне заинтересованные в том, чтобы учиться у других сфер исследования и других культур. Во взаимодействии между буддизмом и наукой, по моему опыту, речь не идет о том, чтобы наука или буддизм пытались «подладиться» под другую сторону. Я скорее заметил, что люди по доброй воле, с мощными интеллектом и любопытством пытаются друг у друга учиться. Изумительным оказывается привнесение в сотрудничество разных способов изучения (например, объективных, осуществляемых от третьего лица методов науки и субъективных, осуществляемых от первого лица методов буддизма) таких аспектов реальности, как человеческий ум и его связь с объективным миром. Речь не о том, что наука удостоверяет правильность буддизма или буддизм удостоверяет правильность науки. Речь об изучении с открытом умом, признании сильных сторон и ограничений собственной дисциплины и страстном стремлении учиться на основе методов и выводов другой стороны.
Источник: Tricycle Q & A: B. Alan Wallace